Глава 24
Дюжина Пекарей
Холодный ветер пронесся мимо, распахнув тяжелый плащ Дзирта и растрепав белую гриву Андахара, когда дроу попытался взвалить тяжелый вьюк на широкую спину единорога. Он посмотрел на собирающиеся темные тучи на севере и вздохнул, надеясь опередить надвигающуюся метель. Если его настигнет первая настоящая снежная буря здесь, в горах, ему будет нелегко пройти по тропам, ведущим в нижние земли.
— Я думала, магистр Кейн попросил тебя дождаться его возвращения? — спросила Саван. Она вышла из северной двери монастыря и присоединилась к нему.
— Он также сказал, что может не вернуться до полудня, — ответил Дзирт и кивнул подбородком в сторону темных облаков на севере.
— Всего лишь несколько часов. Ты откажешь просьбе магистра из-за трех часах?
— Да, он попросил меня подождать, но, похоже, шторм собирается рано, и у меня просто нет времени медлить. Если я не опережу события, сколько дней я потеряю?
— Возможно, твои друзья придут за тобой с помощью магии, — предположила Саван.
— Магистр Кейн сказал мне, что они этого не сделают.
— Конечно, шторм не удивителен для Кейна, который прожил в этих горах всю свою долгую жизнь. Он знает погодные условия и приметы. Он бы не попросил тебя подождать, если бы думал, что это причинит тебе или твоему заданию какой-либо вред.
Дзирт сделал паузу и некоторое время обдумывал это. Было трудно не согласиться. Магистр Кейн был самым верным союзником, какого он когда-либо знал. Этот человек ничего так не хотел от своей дальнейшей жизни, как служить, будь то в качестве опекуна, учителя или друга.
— Бри проснулась и завтракает с братом Головастиком, — сказала Саван, и полуобернулась к монастырю с приглашающим жестом.
Дзирт не мог устоять перед искушением. Провести утро, играя со своей дочерью, было одной из величайших радостей, которые он когда-либо испытывал.
Но потом он подумал о ее матери и о словах Кейна прошлой ночью.
— Он попросил тебя остаться, — категорично заявила Саван.
— У меня нет времени. Я должен со всей возможной скоростью бежать в Цитадель Адбар, а затем через туннели и порталы в Гаунтлгрим.
— Он просил тебя остаться, — сказала Саван еще более настойчиво.
— Я... – начал Дзирт, но остановился, столкнувшись с неумолимым и бескомпромиссным взглядом опытной и могущественной женщины – той, которая, вероятно скоро станет монахом второго ранга в монастыре.
— Разве он не заслужил от тебя хотя бы этого, Дзирт До'Урден? — спросила Саван. — Твое путешествие займет много дней, но магистр Кейн просит несколько часов.
— Не так уж много дней. Андахар не устает, и я тоже не устану.
— Еще одна причина, по которой одно утро ничего не изменит, да? Магистр Кейн пообещал, что вернется к полудню. Ты когда-нибудь видел, чтобы он нарушал обещание?
В ответ Дзирт оглянулся на сгущающиеся тучи на севере.
— Поверь мне: магистр Кейн видит шторм лучше, чем ты, — сказала Саван. — Если только ты не думаешь, что он пытается обманом задержать тебя здесь, чтобы не позволить тебе попасть в ловушку, когда выпадет глубокий зимний снег.
Дзирт обдумал это, вздохнул и начал отстегивать сумку от Андахара. Как только сняв ее, он велел единорогу убираться, и они с Саван наблюдали, как Андахар галопом уносится прочь, становясь все меньше с каждым длинным шагом, как будто действительно преодолевал большие расстояния, пока единорог просто не исчез.
— Давай пойдем позавтракаем с твоей дочерью, — предложила Саван.
Дзирт кивнул и подошел к ней, позволив вести себя обратно к двери.
— Пока мы идем, можешь еще раз пообещать, что будешь заботиться о ней, пока меня не будет.
Саван широко улыбнулся и игриво толкнула его.
— Может быть, она удивит тебя, когда вы с Кэтти-бри вернетесь, и покажет тебе несколько приемов боевого монаха, которыми даже ты еще не овладел.
— Тогда она дочь своей матери, — согласился Дзирт, и оба рассмеялись.
И Дзирт внезапно нырнул в сторону, увлекая за собой Саван, удивленный тем, что над ними промелькнула огромная тень. Он поднял голову и огляделся вокруг, но небо казалось чистым.
— Ты это видела? — спросил он.
Саван покачала головой и снова направилась к двери, но Дзирт не двинулся с места. Он бросил свою сумку и встал настороже, держа руки на оружии.
— Ничего особенного, — сказала Саван. — Просто облако.
— Вряд ли, — донесся голос с востока, и они оба обернулись, чтобы увидеть магистра Кейна, выходящего из-за угла монастыря.
— Рад встрече, Дзирт, — сказал он. — Пойдем, мы должны поторопиться. Шторм приближается быстрее, чем я ожидал.
Дзирт беспомощно усмехнулся, взглянул на Саван и поднес к губам свисток единорога, чтобы вернуть волшебного скакуна, которого он только что отпустил, но Кейн поднял руку и покачал головой. Монах начал объяснять, но в этом не было необходимости, поскольку из-за угла позади него вышла пара женщин. Одна была высокой и привлекательной на вид, с густой копной волос медного цвета, ниспадающей на плечи, и поразительными ярко-синими глазами, которые были немного великоваты для ее угловатого лица. На ней был халат с меховым воротником, застегнутый на одну пуговицу на талии, и, по-видимому, больше ничего, ее длинные ноги мелькали из складок при каждом уверенном шаге.
Женщина позади была немного ниже ростом и немного мягче на вид, с розоватыми светлыми волосами, в которых пробивалась седина. На ней был халат попроще, застегнутый скромнее, хотя и гораздо короче. И снова, ее голые ноги, торчащие снизу, заставили Дзирта поверить, что халат – это все, что на ней было надето.
И он понимал почему.
И он понял, что за тень пронеслась мимо.
— Я полагаю, что ты знаешь... — начал Кейн.
– Ильнезара и Тазмикелла, — закончил Дзирт.
— Утром Киммуриэль снова приходил ко мне и попросил пойти за ними, — объяснил Магистр Кейн. — Их пункт назначения – тот же, что и у тебя, и поэтому нет необходимости вызывать Андахара.
— Главная башня в Лускане, — сказала медноволосая Ильнезара.
— Адбар, — поправил Дзирт. — Легче использовать огненные порталы.
— Главная башня, — сказала Тазмикелла. — Не будет быстрее воспользоваться туннелями и порталами. Не стоит нас недооценивать.
Дзирт почтительно поклонился. Последнее, чего он хотел – это разозлить сестер.
— Ты готов отправляться? — спросил Кейн.
— Я бы уже ушел, если бы Саван Владычица Зимы не остановила меня.
Кейн кивнул и подбежал к дроу и монахине. Он отвел Саван в сторону и прошептал ей что-то, что заставило Дзирта немного замереть, поскольку заметил обеспокоенное выражение на ее лице.
Она на мгновение поморщилась, но затем бросилась к Дзирту, чтобы поцеловать его в щеку и попрощаться с ним, и снова пообещала уделять Бри самое пристальное внимание. Она быстро улыбнулась и поклонилась пришедшим сестрам и поспешила в монастырь.
— Она выглядит обеспокоенной, — сказал Дзирт Кейну.
Перейдя дорогу, сестры направились обратно за угол монастыря к большому, широкому полю, сбрасывая на ходу свои одеяния. Ильнезара крикнула Дзирту через плечо, чтобы убедиться, что он подобрал их.
Дзирт не удержался и фыркнул от удивления, когда хвост пророс из голых ягодиц Ильнезары, и покачал головой, когда сестры одна за другой опустились на четвереньки, трансформация уже шла полным ходом. К тому времени, как Ильнезара завернула за угол, ее хвост был в два раза длиннее роста Дзирта.
Кейн и Дзирт последовали за ними.
— Я попросил у Саван разрешения отправиться с тобой, — объяснил Кейн дроу, когда они дошли до угла. Сестры-драконицы были полностью преобразованы в свои более естественные формы, стройные и жилистые, более тридцати футов в длину, считая их змеевидные шеи и хвосты, и покрыты медной чешуей, которая ярко сияла в лучах утреннего солнца.
Правда, не так ярко, как их глаза, бирюзовые шары, которые, казалось, больше излучали свет, чем отражали его.
— Ты снова присоединишься ко мне в моем сознании? — спросил Дзирт, вспоминая пещеру гноллов. Дзирт поморщился от этого воспоминания, но не мог отрицать возможность того, что он вышел с того путешествия с еще большим пониманием себя и окружающего мира. — Не могу сказать, что мне не понравилось наше слияние, но…
— Нет, — перебил его Кейн, и подошел к одной из сестер, в которой Дзирт узнал Тазмикеллу, поскольку она была старшей из них, и некоторые ее чешуйки приобрели зеленоватый оттенок, как седина в светлых волосах, когда она была в человеческом обличье.
Кейн поднял с земли маленькое седло, засунул мантию Тазмикеллы в прикрепленную к ней седельную сумку, затем высоко поднял седло, чтобы надеть его на плечи низко пригнувшейся Тазмикеллы.
— Я иду с тобой, разумом и телом, — объявил он. — Мой друг, сейчас в этом мире осталось мало того, что могло бы взволновать меня или сообщить информацию. Поэтому, когда у меня появляется возможность увидеть что-то новое, я не отступаю.
Дзирт не совсем понимал, как к этому отнестись, но он подошел, чтобы собрать другую сброшенную мантию и засунул ее в сумку седла, которую Ильнезара положила на землю рядом с собой.
— С вашего позволения? —спросил он драконицу, которая повернула голову так, чтобы расположить свою огромную морду рептилии прямо перед лицом Дзирта.
— С удовольствием. Ты можешь прокатиться на мне, Дзирт До'Урден, — сказала она голосом, который был скорее хриплым, чем шипящим.
— Будь осторожен, когда будешь высоко в небе, — сказала Тазмикелла Дзирту, когда он забирался на место и расположил рюкзак перед собой. — Моя сестра предпочитает быть сверху.
Обе драконицы засмеялись, или зашипели, или что-то среднее.
Дзирт вздохнул и покачал головой, и даже не успел надежно пристегнуться толстыми веревками специальных седел, когда Ильнезара подпрыгнула, яростно взмахивая крыльями, чтобы подняться в холодное утреннее небо.
— И любому мужчине, который поедет на ней верхом, не мешало бы держаться за свою жизнь! — услышал он крик Тазмикеллы у себя за спиной.
Дзирт оценил эту беспечность, поскольку оно отвлекло его от постоянных тревог за жену и друзей. Довольно скоро он также оценил открывшийся вид на мир, широко открывающийся под ним. У него перехватило бы дыхание, но ледяной воздух уже сделал это. Он низко пригнулся к плечу дракона, чтобы укрыться от порывов ветра, но потом вспомнил о тренировке с Саван на склоне горы. Он погрузился в себя и почувствовал, как кровь течет по телу, неся тепло, и улыбнулся. Совсем не так холодно, как он опасался.
Он наблюдал за приближающейся бурей, но лишь на короткое время, поскольку стало очевидно, что драконам не составит особого труда обогнать ее. Они уже спускались с Галенских гор, и Дзирт мог видеть, как солнце сияет на водах Лунного моря впереди и слева от него.
Он глубоко вздохнул и попытался отпустить страхи и заботы, попытался быть в настоящем моменте, только в этом моменте, и насладиться видами, которые мало кому могли понравиться. Взгляд на мир так отличался для того, кто был наверху! В конце концов, он видел города вдалеке и знал, что они должны быть величественными, но отсюда, они казались мелочью.
Все это было относительно. Размер был относительным, как и время, как и важность. Он всегда старался помнить об этом, напоминая себе о собственных прозрениях относительно перспективы. Каким взаимосвязанным казался весь мир отсюда, сверху, в то время какой разрозненной была реальность внизу. Отсюда, если бы они полетели дальше на запад, в темноте ночи Дзирт мог бы увидеть огни Глубоководья и Лускана одновременно, но сколько людей проживут всю свою жизнь в одном из этих городов никогда не посетив другого, никогда не зная ничего, кроме самых общих деталей, возможно, не больше, чем название другого?
— Почему ты вообще приземляешься? — он окликнул Ильнезару.
— Для развлечения, — ответила драконица, поворачивая морду. — Мелочность низших существ забавляет меня.
— Ты знаешь, почему мы летим в Главную башню?
— Потому что Джарлакс вернулся с севера, обещал приключения и умолял о помощи.
— Джарлакс вернулся? — сказал Дзирт, его мысли внезапно закружились так сильно, что он почти забыл держаться. — Кто был с ним?
— Я не знаю. Он пришел ко мне и сестре с помощью Киммуриэля и попросил нас помочь ему. Нам это показалось забавным, и поэтому мы здесь. Она начала поворачивать голову назад, но Дзирт окликнул ее.
— С ним была моя жена, — сказал он.
— Это был всего лишь Киммуриэль, когда он пришел, чтобы сообщить нам и просить нас, — ответила она и посмотрела вперед.
— Нет, на севере, — объяснил Дзирт. — Моя жена была там с Джарлаксом.
Снова появилась голова Ильнезары.
— Интересно, — просто сказала она.
Дзирту нечего было добавить. Он молился, чтобы ему удалось найти Кэтти-бри ожидающей его, когда он приземлится в Лускане.
Он боялся, что этого не произойдет.
***
Они летели много часов, земля раскинулась внизу, горы Галена уже отступали далеко вдаль позади них. Что больше всего поразило Дзирта в этом путешествии, так это тишина, или, скорее, постоянный и ровный шум от проносящегося мимо ветра. Полет дракона казался таким легким – он не мог вспомнить, когда Ильнезара в последний раз даже взмахивала своими кожистыми крыльями.
Он наблюдал, как перед ним садится солнце, западное небо загорается оранжевым, розовым, пурпурным и желтым, нижняя сторона далеких облаков становится ярче, блестит, пылает, как будто они в охвачены огнем.
Наступили сумерки, слабый свет только подчеркивал бесшумный, скользящий полет, и, несмотря на тревожные новости с запада, Дзирт обрел покой, затерявшись среди лагерных костров, домашних очагов, оживающих под ним, и звездами, появляющихся, чтобы мерцать над головой. Он погрузился в состояние прекрасной медитации, в ту же безмятежность, которую так часто испытывал на вершине пирамиды Кельвина.
Пирамида Кельвина.
В последний раз, когда он взбирался на ту одинокую гору в Долине Ледяного Ветра, он отправился туда, чтобы умереть – и там он возродился среди своих любимых друзей, так неожиданно, нет, шокирующе!
Он хотел вернуться туда когда-нибудь в ближайшее время, со своими друзьями рядом с ним... Или нет, может быть, один, или только с Бренором, или с Кэтти-бри наедине.
Этот последний поток мыслей ворвался в сознание, напомнил о его великом страхе и вывел из медитативного состояния.
Только тогда он понял, что Ильнезара была намного ближе к земле и быстро снижалась, что удивило его, потому что он почти убедил себя, что драконы пролетят весь путь до Главной Башни за один полет.
С удивительной грацией дракон опустился на широкое поле, Тазмикелла и Магистр Кейн приземлились прямо рядом с ними.
Сестры-драконицы удалились, а Дзирт и Кейн разделили трапезу.
— Это будет короткий сон, — предупредил Кейн. — Мы снова взлетим высоко задолго до рассвета.
Дзирт кивнул.
— И прежде чем мы устроимся на отдых, я прошу тебя снова позволить мне проникнуть в твои мысли. Мы сразимся с Ильнезарой и Тазмикеллой, пока ты будешь стремиться к гармонии своих дисциплин.
— Я буду сражаться с парой драконов, — ответил Дзирт со смешком. — По крайней мере, у тебя хватило здравого смысла поставить передо мной легкую задачу, пока я справляюсь с новым сочетанием дисциплин.
— Сколько гноллов я должен собрать, чтобы ты оказался занят достаточно долго, чтобы мы могли добиться некоторого прогресса? Пять? Дюжину? Сотню?
— Этот бой может оказаться короче, чем если бы ты пошел и принес только одного гнолла, — сказал Дзирт. Он посмотрел в сторону и кивнул подбородком, чтобы направить взгляд Кейна через поле на приближающихся дракониц, теперь уже в человеческом обличье. Они несли тяжелые седла и седельные сумки так же легко, как настоящий человек мог бы держать маленький кошелек, подчеркивая последнее утверждение Дзирта.
Кейн рассмеялся и поднялся со скрещенных ног, не касаясь земли ни одной рукой, что Дзирт нашел замечательным для человека, особенно столь преклонного возраста. Кейн просто поднялся, все еще скрещивая ноги, из положения сидя в положение стоя, как если бы он был на конце ниточки марионетки.
Кейн взял свой рюкзак, порылся внутри, и извлек пару маленьких деревянных цилиндров. Он взмахнул одной рукой, затем другой, предметы вытянулись до длины в три фута, в которых Дзирт вскоре узнал тренировочные мечи.
— Вы хотите сначала поужинать или мы начнем? — спросил монах сестер, когда они приблизились.
— Давайте закончим наш танец, — сказала Тазмикелла.
— Я бы сражалась голодной, — согласилась Ильнезара, устремив на Дзирта взгляд своих сияющих бирюзовых глаз. — Таким образом, если Дзирт возбудит меня ударом, я просто съем его.
Кейн подошел и передал ему тренировочные мечи. Дзирт поднялся на ноги, все еще глядя на Ильнезару, безуспешно пытаясь понять, как расшифровать значение слов дракона.
Да, эта женщина взволновала его и напугала, и не только потому, что он знал, что она может убить его.
Кейн отошел и плюхнулся обратно на землю.
— Постарайся не растоптать мое тело в своем... танце, — сказал он и кивнул Дзирту. — Ты готов?
Вскоре после этого Кейн оказался в разуме Дзирта, незаметно и на заднем плане, но, несомненно, там. Дзирт перешел к надлежащему оборонительному равновесию, в то время как две женщины кружили вокруг него, отмеряя шаги, разговаривая друг с другом, насмехаясь над Дзиртом.
Тазмикелла прыгнула вперед, хлопнув ладонью поперек. Дзирт встретил это язвительным укором правого клинка и быстро парировал броском и уколом, а также размашистым ударом левой.
Однако он прервал атаку и откатился в сторону, почувствовав натиск Ильнезары позади себя, и в этот раз он тоже ответил правильными парированиями и ответными ударами, заставив сестер вернуться к их размеренному хождению по кругу.
Дзирт услышал жалобный крик своей дочери.
«Прекрати!» — потребовал он от Кейна.
«Ставки высоки, — последовал внутренний ответ. — Жизнь твоей жены может оказаться под угрозой, если ты не сможешь должным образом защитить ее в трудную минуту».
«Что ты знаешь?» — потребовал Дзирт, но вернулся к текущей ситуации, когда обе сестры набросились на него, слева и справа.
Он нырнул вперед, перекатился, поднялся в прыжке и развернулся лицом к преследователям.
«Я ничего не знаю», — сообщил Кейн.
Затем Бри закричала, как будто от боли или страха.
«Стань Охотником. Останови это! Твоя жена в опасности. Твои друзья будут потеряны для тебя. Останови это!».
Бри плакала, визжала.
«Стань Охотником!»
— Прекрати! — закричал Дзирт, и его мысли обратились наружу, когда его голос заревел, как раз вовремя, чтобы получить хлесткий удар по плечу, который бросил его вперед и заставил снова перекатиться. Он поднялся, сгибая руку, пытаясь отогнать боль.
Сестры бросились в атаку. Бри вскрикнула.
Охотник подпрыгнул и развернулся, ударив Тазмикеллу ногой прямо в грудь. Дзирт отскочил в сторону, потому что драконица не сдвинулась с места от удара, но он легко приземлился в повороте и вернулся обратно.
Он представил себе движение, прыжок и сальто прямо над Ильнезарой, нанесение ударов и поворот, когда он опустится позади нее, и даже начал прыжок.
Но Охотник, воин, знал, что такой прыжок невозможен, и поэтому отказал ему. Да, он прыгнул, но ни высоко, ни низко, простым, нелепым, прямолинейным прыжком, который привел его прямо к драконам.
Тазмикелла ударил его прежде, чем он приземлился, а потом он не уже не приземлился.
Нет, он летел.
Он рухнул в траву и потерял оружие, крепко прижимая правую руку к ушибленному левому боку.
«Ты должен верить в свою ки», – была последняя мысль, которую он услышал от Кейна, перед тем как лечь на спину, глядя на звезды.
— Ну, сестра, это было довольно скучно, — услышал он голос Тазмикеллы.
— И ты сломала его прежде, чем я смогла как следует поиграть с ним, — добавила Ильнезара.
Дзирт подумал, что звезды были особенно красивы, и что это хорошее время для сна.
***
— Мы попробуем еще раз сегодня вечером, — сказал Дзирту Магистр Кейн, когда они забрались на медных драконов и начали подниматься в предрассветное небо. — Сегодня вечером я буду контролировать движения Дзирта, и он почувствует красоту гармонии, и Дзирт проникнется доверием.
Дроу ответил свирепым взглядом.
Он не был в особенно великодушном или благожелательном настроении.
Из-за манипуляций, имитирующих страдальческие крики дочери, страхов за жену и внезапного замешательства внутри в его глубокой боевой позиции, мир казался ему неуравновешенным. Или, более точно, его собственное место казалось неуравновешенным, а его великие радости внезапно стали сомнительными.
Ему удалось отбросить мрачные мысли в сторону по мере того, как день клонился к концу, а мир разворачивался под ним, но когда они приземлились на второй день, Дзирт вернулся обратно на землю.
Он спрыгнул со спины Ильнезары еще до того, как она села на землю, и бросился через поле, чтобы встретиться лицом к лицу с Кейном, когда Тазмикелла приземлилась.
— Это может быть интересно, сестра, — услышал он позади себя голос Ильнезары, и, оглянувшись, увидел, что она уже трансформировалась в человеческую форму. — Возможно, нам следует позволить Дзирту и Кейну сразиться, пока мы будем сидеть сложа руки и наслаждаться шоу.
Дзирт проигнорировал ее, хотя внутри проклинал себя за то, что так явно показал свой гнев здесь.
— Будь спокоен, мой друг, — сказал Кейн, подкрепляя эту мысль. Магистр легко спрыгнул со спины Тазмикеллы. — Мы преодолеем этот диссонанс.
— Давай начнем немедленно, — сказал Дзирт.
— Перекусим?
— Позже.
Кейн рассмеялся и покачал головой.
— Немедленно, — настаивал Дзирт.
— Это был долгий день, и мы оба выступим лучше, если наше рычание будет исходить из горла, а не из животов.
Дзирт начал было возражать, но сдержался. Несмотря на весь его кипящий гнев и страх в тот момент, он должен был напомнить себе о серьезности человека, стоящего перед ним.
Разочарование Дзирта, а не действия Кейна вызвали это беспокойство. Обучение у монахов пошло ему на пользу во многих отношениях – он был бы уничтожен ретривером и давно ушел бы из этой жизни, если бы не Магистр Кейн.
Этот человек просил о доверии. Дзирт был обязан ему этим и многим другим.
Они быстро поели и вернулись к своему испытанию. Кейн слился с сознанием Дзирта и взял контроль на себя, как они и договаривались, когда сестры-драконы напали.
На этот раз он услышал отвлекающие факторы такими, какими они были, – отвлекающими. И вместо того, чтобы слушать их, он слушал Кейна... и самого себя. Пусть и совсем чуть-чуть.
Дзирт не мог понять, где заканчивался Кейн и начинался он сам, точно так же как где заканчивалось его обучение монаха и начинались его тренировки воина и первобытные инстинкты. Его тело находилось в постоянном движении, прыгало и вращалось, всегда опережая двух нападающих, иногда перепрыгивая через одного, чтобы ударить сзади при спуске, иногда превращая логичное парирование во внезапный и разрушительный ответный удар.
Даже драконы, казалось, были впечатлены огромным количеством ударов, которые Дзирт наносил этими тренировочными мечами, причем со всех мыслимых углов. Его прыжок прямо через Тазмикеллу, удар наотмашь при приземлении, когда она поворачивалась, вызвал бурные аплодисменты Ильнезары.
Это тренировка оказалась гораздо более приятной для Дзирта, и открывала новые возможности и большие высоты, как в переносном, так и в буквальном смысле. Если он сможет найти гармонию между двумя боевыми стилями, сделав их взаимодополняющими, а не соревновательными...
Он даже принял использование Кейном его самых глубоких эмоций и страхов, крики своей маленькой дочери, неизвестные опасности, в которых может оказаться его жена, как должное – упражнение, которое он посчитал похожим на то, когда дроу пытали студентов в Мили-Матгире, чтобы сделать их устойчивыми к жестоким методам, если они когда-нибудь попадут в плен.
Действительно, единственное, что приводило Дзирта в замешательство во время этого занятия, были звуки, которые издавала Ильнезара всякий раз, когда тренировочный меч ударял ее, поскольку они больше походили на вздохи удовольствия, чем на возгласы удивления или крики боли.
Он думал о ней и о Джарлаксе, и мог только качать головой.
Дзирт прокручивал этот успешный спарринг в течение всего полета на следующий день, учитывая гармонию, которую он наблюдал между двумя боевыми стилями. Однако, он был лишь зрителем, а не игроком, поскольку в основном это было заслугой Магистра Кейна, и, таким образом, хотя демонстрация помогла несколько развеять его опасения, что этот критический барьер между стилями возник совершенно не вовремя, тревога осталась.
Он должен довериться Кейну, повторял он себе неоднократно, пока они с Ильнезарой скользили в утреннем воздухе. Кейн пообещал, что Дзирт быстро преодолеет это ограничение – неожиданно для Дзирта, но не для Кейна.
Он верил в высшей степени опытному монаху.
Тем не менее, он продолжал сосредотачиваться на спарринге, проигрывая его снова и снова, погружаясь в работу, чтобы не приходилось думать о разочаровывающих, непреодолимых страхах относительно жены.
Дзирт обнаружил, что разрывается от тревоги и эмоционального голода, когда они сели позже в тот же день. Преисполненный решимости быть в настоящем моменте через каждый удар, пинок, вращение и блок, он знал, что должен быть в наилучшей форме для ожидаемого урока.
— На этот раз ты вызовешь Охотника без моей помощи, — сказал ему Кейн. — Я не буду имитировать крик твоей дочери и напоминать о возможных неприятностях с твоими друзьями или женой. Когда сестры нападут, Дзирт должен вызвать чистого воина.
Дзирт кивнул и наблюдал за приближением Ильнезары и Тазмикеллы, его пальцы скользили по рукоятям тренировочных мечей.
Кейн отодвинул свое физическое тело в сторону, сел, скрестив ноги, и начал свое медитативное пение. Дзирт чувствовал его, словно он стучался в дверь разума Дзирта, прося войти.
Следопыт-дроу, монах-дроу, закрыл глаза и подчинился.
Как только он снова открыл глаза, сестры набросились на него, злобно и яростно.
Но Охотник вышел вперед. С наручами его движения были прекрасными, быстро и точно деревянные мечи шквалом парировали и отражали каждую атаку. Он пропустил один шлепок в обмен на удар своего меча по лицу Ильнезары с такой силой, что визг дракона на этот раз не был игривым, и тренировочный меч, несмотря на все его тонкое мастерство и даже небольшое магическое усиление, сломался пополам.
Охотник правильно сделал, что уже был в движении, чтобы принять удар Ильнезары, но все равно его отбросило на несколько футов. Он сделал три переката, чтобы еще больше смягчить удар.
Напоминание не требовалось, но это действительно были драконы, какими бы легкими и человечными они ни казались сейчас. Он поднялся на ноги после третьего переката и отбросил сломанный меч в сторону.
Охотнику он был не нужен.
Драконы бросились в погоню, но были встречены вращающейся атакой в прыжке, удары разлетались во все стороны, обрушиваясь дождем на одну сестру за другой.
Если бы это были настоящие противники-люди, настоящие гуманоиды любого вида, а не замаскированные драконы, схватка закончилась бы быстро и решительно. Но как бы то ни было, Охотник ударил их десятки раз, избегая или смягчая любую атаку, которую предпринимала любая из сестер.
Не было никаких сознательных мыслей, и все же он был в сознании, разум и тело Дзирта двигались быстрее, чем он мог себе представить.
В тихой части своего разума он был уверен, что на этот раз он не будет тем, кто уступит. Он не устанет, его удары не замедлятся, и драконы будут вынуждены сдаться.
Он чувствовал, как нарастает их разочарование – он ощущал это по неуловимым изменениям боевых поз и приемов сестер. Они становились небрежными, и из-за этого все чаще попадали под удары.
И тогда Ильнезара выпустила дыхательное оружие – не кислоту, которая могла расплавить жертву, а конусообразное облако тяжелого газа, которое пыталось сковать и замедлить Охотника.
Но Охотник уклонился, а затем уклонился от аналогичной попытки Тазмикеллы.
И он бросился прямо за взрывом и нанес двойной удар ногой в лицо и грудь Тазмикеллы. Он отскочил, перекатился, развернулся и нанес круговой удар ногой приближающейся Ильнезаре, явно удивив ее, а затем еще больше, когда быстро нанес ей три удара по шее и рту.
Драконица сплюнула кровь. Ее глаза расширились от ярости. И она начала преображаться.
Дзирт отпустил Охотника и отступил назад, подняв руки.
Сбоку он увидел прибежавшего Кейна, что удивило его, так как он не почувствовал, как жизненная сила монаха покинула его тело.
Кейн и Тазмикелла перехватили Ильнезару и успокоили ее, и Дзирт расслабился, когда она обратила превращение вспять и громко и непристойно рассмеялась.
— Какой дерзкий! — сказала она.
— Хорошо сражался, — сказала Тазмикелла Дзирту.
— Блестяще сражался! — сказала Ильнезара.
Дзирт кивнул и извинился за последний чрезмерный удар, затем повернулся к Кейну и сказал:
— Мы хорошо поработали.
— Мы?
Дзирт посмотрел на него с любопытством, но лишь на мгновение, которое потребовалось ему, чтобы осознать правду.
Кейн не присоединялся к нему в этом бою. Его движения, гармония боевых стилей, призыв к Охотнику и соединение с монахом – все это было его собственной работой.
— Ты прошел через это, — сказал Кейн.
Дзирт обдумывал это всего несколько мгновений, затем ответил:
— Давай поедим и отдохнем. Я хочу найти свою жену.
