)))
Мужчина
История изменения имен
Глава Третья
Притязания эльфских мудрецов были проигнорированы
Ибо они рождались из фантазий;
Гномы полагались на традицию, а не знания;
История говорит сама за себя.
Джины придумали войну.
- Акабар ибн Хреламм, “Империя Сияющих Песков”, т. 4, напечатанный и изданный в Келтаре в 960 году по Л.Д.
При всех своих допущенных ошибках, а он был готов признать, что их было немало, вольноотпущенник Талид не был дураком. Он знал, что о нём думают остальные бывшие рабы. Он так же знал, что Азад и Шанира ставили его на караул только в тех случаях, когда были уверены в том, что нападения не произойдёт. За исключением нескольких диких кошек, бродящих по пескам, западные горы были спокойным местом.
Но ему это нравилось. Талид жалел лишь о том, что у него не было с собой бутылочки пальмового рома, а в остальном его все устраивало. Ему было по нраву то, что на работе он, по большей части, отдыхал.
Талид ещё не успел уснуть, когда раздался грохот, и над каньоном пронеслась волна холодного, наполненного влагой воздуха. Он повернулся и увидел, как валун, в тени которого вольноотпущенник не раз погружался в страну снов, рухнул на землю, будто кто-то поднял его в воздух, а потом отпустил.
Но все вопросы о парящих валунах вылетели из головы Талида, когда он увидел две низкорослых фигуры. Конечно, он уже прежде видел дворфов: дикарей из джунглей Чульта, что находились под Калимшаном, которые были любимыми слугами генази-рабовладельца, бывшего хозяина Талиба. Здесь, в Пустыне Калим тоже жили кланы дворфов, которые иногда даже выходили на Парусную Арену.
Но ни дикие дворфы Чульта, ни более спокойные дворфы из пустыни не были похожи на тех, что сейчас стояли перед вольноотпущенником. Талид разбирался в доспехах, так что он быстро смог рассмотреть вычурные доспехи, состоящие из сложных деталей и грузных металлических пластин. Он бы назвал их “архаичными”.
Что касается гиганта, вышедшего из-за валуна, то Талида поразила практичность его вооружения и обмундирования – на теле у великана была лишь кольчужная рубаха, а в руке огромная мотыга.
Дворфы были на три головы ниже Талида, но в два раза шире его в плечах. Их доспехи несли на себе отметки многих битв, а неизвестные вольноотпущеннику металлы, из которых были изготовлены доспехи, сияли так ярко, что, возможно даже, могли стать вторым солнцем, освещающим Пустыню Калим. А ещё драгоценные камни!
Налокотники, кираса, перчатки, наколенники – всё было украшено рубинами, сапфирами и другими неизвестными Талиду драгоценными камнями, которые по размеру были немногим меньше его глаз.
Но выражение их лиц и их стойка не создавали ощущение угрозы. Нет, дворфы не хотели драться, их поза показывала надменность и высокомерие, уверенность в своём превосходстве. В их взгляде читалось то, что они не видели в вольноотпущеннике угрозу, а лишь назойливое препятствие. Этот взгляд напомнил Талиду о его первых трёх десятках лет, которые он провел в рабстве у генази, высокомерный взгляд которых сначала пугал его, потом злил, в итоге стал причиной ненависти. Как только Талид хотел обхватить своё копьё двумя руками, гигант подпрыгнул к нему и отобрал у караульного его оружие.
Дворф, не имеющий оружия, заговорил с кем-то на языке, незнакомом Талиду. Усы карлика тянулись к земле от тяжести драгоценностей, вплетенных в них. Дворф опирался на твёрдую невысокую трость, сделанную из металла или отполированной кости.
Вооруженный мечом дворф, которого Талид посчитал младшим, напугал вольноотпущенника, заговорив без акцента на низком Алзхедо, диалекте всех калишитов, проживающих в Калимшане.
- Легат Арнскул предлагает вам подарок, хотя признаёт, что он имеет малую ценность – вашу жизнь.
Талид был вором и лжецом, он не раз унижался перед мужчинами и женщинами, следовавшими за Азадом. Но он не был дураком.
- Скажите легату, что я принимаю этот подарок, и что я полностью в его распоряжении.
Ξ Ξ Ξ
Когда Кефас очнулся в своей клетке, женщина перед ним не была Гринтой. Генази попытался откатиться и поднять руки в защитном блоке, но его конечности, как и всегда, были прикованы к стенке его темницы.
Кефас уже видел подобных маленьких людей, называемых хафлингами – когда-то давно он принял низкого мужчину за человеческого ребенка, которого выпустили на парусную Арену ради смеха, но после этого генази-гладиатор сильно поплатился, и рваная рана на его бедре ещё два месяца напоминала Кефасу о его ошибке.
И это не говоря уже о том, что этот хафлинг сбежал и по сей день остается единственным гладиатором, которому удалось сбежать с Острова Свободных.
Шрамы на руках этой женщины никогда бы не позволили принять её за ребенка. Её проницательные карие глаза внимательно рассматривали Кефаса. Генази осмотрел свою клетку и увидел, что рядом с ней стоит ещё одна женщина-хафлинг, похожая на другую так же, как две капли воды.
Пока Кефас размышлял, что это было – близнецы или последствия частых ударов по голове, та женщина, что стояла у двери, щелкнула пальцами и ближайшая к генази девушка прислонила кинжал к его горлу. Кефас напрягся и почувствовал, как его кровь стекает на пол по клинку кинжала.
Женщина, стоявшая у выхода из клетки, прислонила указательный палец к губам и выдохнула. В умирающем вечернем солнечном свете, генази смог разглядеть, что хафлинги не были идентичными, но сходство было поразительным.
Женщина с кинжалом опустила оружие, достала свиток и передала его Кефасу. Длинный холст был сделан из тонкого материала, что тут же напомнило генази сказку о запертой под землей Мариде. Он развернул пергамент, но лишь произнёс:
- Свиток…
Хафлинги смущенно переглянулись. Та, что стояла рядом с Кефасом, носила длинные каштановые волосы, в то время как другая женщина была острижена практически под ноль. Та, что стояла у выхода из клетки, покрутила пальцем, призывая генази развернуть свиток.
Кефас развернул пергамент, но увидел перед собой лишь линии и непонятные символы.
- Я никогда не видел букв или слов, - тихо сказал генази, все ещё не доверяя хафлингам, но уверенный, что они не собираются ему вредить.
Сестры, а Кефас был уверен, что они ими были, переглянулись, и длинноволосая открыла рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент вторая женщина подпрыгнула к ней и дала ей подзатыльник. Длинноволосая лишь едва беззвучно посмеялась.
- Ты думала, что я прочитаю свиток, - начал генази, - А теперь смеёшься над моим неумением. Но это не моя вина. Азад говорит, что чтение – навык свободных. Если вы свободные женщины, то прочитайте мне то, что написано на пергаменте.
Женщины переглянулись, после чего положили руки на тяжелые шарфы и отдёрнули их. Кефас с ужасом увидел, что кожа и плоть на шее хафлингов почернела. Было очевидно, что у сестёр просто-напросто нет голоса.
Ξ Ξ Ξ
Среди охранников каравана из Сарадуша был крупный рыжебородый копейщик со зловонным дыханием, и, Азад решил использовать его в качестве переводчика. Конечно, Хозяин Арены не хотел зависеть от пьяного карлика, но его Алзхедо был практически безупречным, так что только он мог помочь Азаду в данной ситуации.
На остров Свободных пожаловала дворфская делегация, под предводительством легата Арнскула, который, судя по словам вольноотпущенного Талида, говорил исключительно на дворфском языке. К тому же, легат не желал говорить в присутствии самого Азада.
- Судя по всему, он не начнёт говорить в вашем присутствии, сир, - сказал рыжий человек, пробегаясь пальцами по своей бороде. Азаду потребовалось мгновение, чтобы понять, что этот человек действительно пытается ухаживать за собой, - Посмотрите на руны на доспехах легата, на очередность драгоценных камней на груди – сапфир, затем рубин, затем снова сапфир и, наконец, бриллиант. Сир, дворф, сидящий на ваших подушках, это один из высших советников Илтказара, вассал Безродного Короля.
Легат сидел за обеденным столом и, не обращая внимания на кого-либо из присутствующих в комнате, обнюхивал финики и инжир, поданный по приказу Шаниры лишь для того, чтобы показать высокопоставленному дворфу калишитскую гостеприимность.
Второй дворф, который на предложение назваться и сдать оружие лишь усмехнулся, сидел за столом и с нескрываемым интересом рассматривал калишитов. Азад немного испугался подобной уверенности, но потом напомнил себе, что эти слабо вооруженные дворфы, вместе со своим охранником, пришли в его обитель.
Азад оттолкнул рыжего мужчину и двинулся к обеденному столу, за которым сидели дворфы.
- Ваши наряды впечатлили этого дурака, - начал он, - но это ещё не говорит о том, что вы – послы народа, когда-то давно правившего этим местом. К тому же, если вы опасаетесь нас, то почему прибыли без вооруженного эскорта?
- Легат Арнскул, - начал говорить дворф второй, используя чистый низкий Алзхедо, - не посол, а лишь исследователь. Этот парящий форпост, на котором сейчас расположились вы и ваши люди, некогда был построен мятежниками без разрешения нашего короля, Миф Барака, после чего они скрылись из королевства с некоторыми весьма ценными инструментами и механизмами, которые мы хотели бы найти и восстановить. Я предлагаю вам сделку – наш гигант встретится с вашим чемпионом на вашей арене, и в случае победы нашего бойца, мы заберем любые механизмы, какие пожелаем, а если победит ваш чемпион, то вы будете щедро вознаграждены. Но если вы, вольноотпущенник, отказываетесь позволить нам искать эти инструменты на вашем Острове Свободных и отказываетесь выставлять вашего чемпиона против нашего каменного великана на Парусной Арене на наших условиях, то у нас есть другое выгодное предложение – мы можем купить у вас все интересующие нас механизмы.
Азад взглянул на драгоценные камни, которыми были украшены богатые доспехи дворфов. Да, эти двое могли купить все, что Азад мог продать.
- Бой состоится, однако проходить он будет на моих условиях. Все механизмы, которые мы нашли на этом острове, мы использовали для того, чтобы наши бойцы имели возможность соревноваться здесь, - ответил Азад, - Что если вы не найдёте того, что ищите?
- Легат обдумывал подобную возможность, - ответил дворф, - но как только он увидел вашу арену, то все понял. Судя по всему, механизмы, которые вы используете для натяжения паруса и полёта, и есть те самые механизмы, которые мы ищем. Если вы согласны на наше предложение, то я попросту использую чертежи, восстановлю механизмы, которые вы, безусловно, успели испортить за двадцать лет неумелой эксплуатации, демонтирую их и отправлю обратно в Илтказар.
- Я не сомневаюсь в ваших умениях, но что если я просто прикажу своим людям обрезать вам ваши усы и головы, после чего отправлю их вашему королю с посланием, что если ему будет что-то нужно от Острова Свободных, то пусть присылает делегацию повнушительнее, - Азад провёл рукой по своему гладкому подбородку, - И не сомневайтесь в моих словах – у Шаниры есть весьма острая бритва для бритья.
После этих слов улыбка не исчезла с лица младшего дворфа.
- Конечно, плата за осмотр механизмов тоже будет, хотя и не такая высокая, как за их покупку, - даже несмотря на нескрываемую угрозу, высказанную лидером вольноотпущенников, дворф даже не положил руку на рукоятку своего меча.
В этот момент легат подал знак. Младший дворф встал из-за стола и подошёл к старику, протягивая ему руку и помогая подняться на ноги. Как только легат встал из-за стола, он наклонился к своему напарнику и прошептал что-то, что достигло лишь ушей помощника.
- Легат желает начать осмотр механизмов, - сказал младший дворф, - Солнце уже садится, а достопочтенный Арнскул не любит спать над землей.
Старый дворф взял свою трость и двинулся к выходу из обеденного зала, даже не взглянув на Азада. Хозяин Арены хотел запротестовать, но, к его удивлению, Шанира заговорила первой.
- Слева от выхода есть вырезанная в скале лестница. Это кратчайший путь до цепей натяжения. Но, прошу вас. Не спускайтесь по ней в одиночку – стражники могут принять вас за нарушителей, если рядом с вами не будет сопровождающих. Подождите меня, я подойду к вам через мгновение.
Легат ничего не ответил, а лишь хлопнул дверью. Азад заметил, что дворф двинулся налево, хотя его переводчик не сказал ни слова об этом. Младший дворф мгновение смотрел на Азада, после чего двинулся вслед за легатом.
Шанира подошла к своему мужу и положила руку ему на плечо. Азад наклонился, поцеловал обветренные пальцы своей жены и спросил:
- Ты хочешь убить их в узких рабочих помещениях?
Шанира сжала его плечо и убрала руку.
- Дорогой Азад, ты когда-нибудь сталкивался с дворфами в бою? Если они окажутся зажатыми в узких помещениях, то становятся вдвое опаснее. Нет, любовь моя, если ты видишь в легате угрозу, то, видимо, твои глаза и ум врут тебе, но этот второй, вооруженный мечом…моё сердце подсказывает мне, что он может убить нас, лишь подумав об этом.
Ξ Ξ Ξ
Хоть Кефаса и учили, что его бои были лишь развлечением для состоятельной публики, в глубине души он был воином – его движения вызывали у публики возбуждение лишь потому, что он отлично их выполнял. Парусная Арена была сконструирована так, чтобы время от времени добавлять дополнительных сложностей бойцам, так что гладиаторам, если они хотели выжить, приходилось оттачивать свои движения до умопомрачительной точности.
Так что Кефас знал определение слова “шоу”. Но вот на что способны хафлинги, он не знал.
В глазах этих двух женщин генази прочитал уверенность, а виртуозное обращение с кинжалами говорило об их умении.
Коротко стриженная женщина отстегнула свои ножны от пояса, вытащила из них меч, положила его на пол и начала размахивать ножнами, пытаясь показать вращение цепа, после чего села на пол и приняла точно такую же позу, как и у генази.
- Я понял, - начал полу-джин, - Ты – это я.
Длинноволосая женщина кивнула, но снова жестом приказала Кефасу замолчать. Она тоже отстегнула ножны и выложила меч, только вот её движения и взмахи импровизированным оружием говорили о том, что сама фигура, которую изображала женщина, была больше и сильнее самого Кефаса.
Внезапно, короткостриженая девушка-хафлинг вскочила и приняла боевую стойку. Цепь, на которой висела камера Кефаса, задрожала, и он понадеялся, что это не привлекло лишнего внимания.
Тогда хафлинг, изображающая генази, совершила миниатюрную версию прыжка, очень сильно напоминающего полёт Кефаса после выстрела из катапульты во время его крайней битвы на Парусной Арене. Неужели сёстры были среди зрителей и наблюдали за сражением?
Тогда вторая женщина, которая изображала явно не кошку, напала на свою сестру и сбила её с ног якобы сильным ударом своего тяжелого оружия. Длинноволосая стала размахивать своим оружием очень быстро, а её оппонент постоянно откатывалась от ударов. Очевидно, что женщины хотели, чтобы Кефас не брался за оружие, а лишь перекатывался, лёжа на спине.
Генази хотел заговорить, но женщины злобно посмотрели в его сторону, не прерывая своего гладиаторского боя.
Но даже после этого Кефас все равно сомневался в возможности реализации этого плана.
Внезапно, хафлинг, изображающая генази, преклонила колени, признавая поражение. Длинноволосая женщина занесла оружие над головой, но вместо завершающего удара, она лишь хлопнула оппонента по плечу. В этот момент короткостриженая женщина встала и нанесла удар своим оружием прямо в лоб своей сестре.
После этого действия, сестры наклонились, подняли свои мечи, убрали их в ножны, после чего повернулись к Кефасу и подняли брови.
- Если мне придётся сражаться с великаном с дубиной, то он будет моим другом, и мы должны будем показать шоу, а не бой.
Длинноволосая женщина кивнула, улыбнулась и подошла к Кефасу, чтобы погладить его по голове. Короткостриженая, которая явно была более мрачной, тоже слегка улыбнулась.
- Но почему? – спросил Кефас, игнорируя похвалу.
Длинноволосая женщина достала свой меч и аккуратно провелась им по деревянной стенке. Кефас посмотрел на это и услышал, как меч встречается с каждой из шестисот сорока зарубок.
- Если я повторю это шоу, то ты поможешь мне сбежать с Джазирии?
Женщина одобрительно улыбнулась.
- Когда? – спросил Кефас.
Со стороны арены раздался крик толпы. Должно быть Азад выставил своего бойца против какого-нибудь орка или гоблина. Короткостриженая женщина дёрнулась и настороженно посмотрела на вход в помещение, в котором висела клетка генази.
- Сегодня? – спросил Кефас.
Женщина кивнула. Она повернулась к сестре, после чего хафлинги вышли из клетки полу-джина, с помощью отмычки закрыв её. Прежде чем тьма помещения поглотила гостей, Кефас окликнул их.
- Постойте! - коротковолосая женщина обернулась к генази, - Тот, кого изображала твоя сестра. Она допустила ошибку.
Девушка подняла бровь.
- Твоя сестра слишком быстро вертела оружием и слишком медленно двигалась. Если это действительно тяжёлый молот или дубина, то тот, кто будет им вооружен, будет двигаться намного быстрее.
На этот раз улыбка на лице короткостриженой женщины была широкой и отчасти зловещей.
Это бы единственный ответ, который она дала Кефасу, прежде чем скрыться из помещения вместе со своей сестрой.
Ξ Ξ Ξ
Шанира не замечала в действиях легата чего-то подозрительного – он лишь склонялся над каждой цепью, бурча себе что-то под нос и размахивая своей тростью в сторону своего помощника, который что-то записывал в книгу, чем сильно раздражал жену Хозяина Арены.
Затем помощник сказал:
- Легат Арнскул закончил осмотр, перейдём к следующему механизму.
После этих слов трио двинулось к следующей скученной цепи.
Наконец, после осмотра цепи, которая слабо отличалась от других, младший дворф сказал:
- Да, это то, что мы искали. Весьма интересно.
Они подошли к последней цепи Азада, поддерживающей Парусную Арену. Шанира не успела заметить, как младший дворф начал бормотать что-то себе под нос. Что-то, очень похожее на заклинание. Она услышала, что младший дворф говорит не на низком Алзхедо, а на языке ифритов, используемом в Калимпорте, языке её детства.
Шанира учила гладиаторов Азада игнорировать страх. По её словам, каждый воин обязан был научиться делать это.
Это была не единственная сказанная ею ложь.
На самом деле, страх был самым верным другом Шаниры, а точнее – друзьями, ведь страхов у женщины было много. И теперь она понимала, почему этот улыбающийся дворф так пугал её.
В жизни, которая длилась дольше, чем рассчитывала Шанира, она в первый раз ощутила страх, которому не смогла подобрать имя.
Ξ Ξ Ξ
Хафлинг действительно ошиблась. Кефас увидел каменного гиганта, вооруженного огромным молотом.
Как обычно, Гринта пришла за генази перед боем. В этот раз она была грубее, чем обычно.
- Что случилось? – спросил Кефас, опасаясь, что кто-нибудь из охранников мог увидеть двух сестёр.
Но старая орчиха ничего не ответила, а лишь вывела Кефаса из его камеры и подтолкнула в направлении арены.
- Странно все это, - сказала Гринта, - Мы все ожидали, что сегодня будут драться лишь гоблины да молодые гладиаторы, а тебе дадут времени отдохнуть после встречи с ускользающим зверем. И никто не ожидал, что Азад вытолкнет тебя на арену после того избиения, которое он устроил тебе после того, как тебя поймали. Слишком много странных вещей, странных людей.
- Я думал, что ты видела всех людей, когда-либо живших в Королевствах, - сказал Кефас.
- Конечно, я видела великанов прежде, - кивнула Гринта, - и даже убила парочку из них, но я никогда не видела их в этой части мира и даже подумать не могла, что великан будет сражаться в качестве гладиатора дворфов. Представь себе, Азад своими руками снял броню с этого великана, говоря о том, что так бой будет равным. А тем временем Шанира куда-то пропала вместе с хозяевами этого великана. Почему-то мне кажется, что она планирует что-то против своего мужа.
Они подошли к катапульте, и Кефас позволил старой женщине затянуть ремни и приготовить оружие к выстрелу.
- Она никогда не предаст Азада, - сказал генази.
Орчиха сплюнула.
- Да, она всегда действует в интересах Азада, но это ещё не значит, что однажды она его не убьёт.
Кефас не успел спросить у Гринты, что она имела в виду, когда она затянула последний ремень и отдала приказ о готовности.
Генази взмыл в воздух и почти сразу же приземлился перед гигантом. Он атаковал его своим цепом, но каждый раз огромный гуманоид отскакивал и уклонялся. Если бы Кефас не знал об этом заранее, то сильно бы испугался подобной ловкости такого, на первый взгляд, неуклюжего существа.
- А теперь послушай меня, Кефас, - прорычал гигант. Его слова были приглушены криками толпы, так что никто не мог услышать, как противники заговорили друг с другом, - Согласись, я весьма крупный, но каким же неожиданным для тебя и зрителей было моё движение, когда я подпрыгнул, упал на колени, и, отпружинив от паруса, перепрыгнул тебя. Ха-ха! Это было великолепно!
Кефас не ответил. Он был слишком занят, уворачиваясь от ударов крупным молотом. В течении первых минут битвы генази пытался заговорить с великаном, и, когда тот дружелюбно отвечал, то это внушало надежду в сердце полу-джина. Но с каждой минутой ему становилось всё труднее следовать намеченному плану, и Кефасу пришлось пару раз сильно постараться, чтобы не попасть под удар огромного молота.
- Мне нравится этот парус! – вновь заговорил великан, - У нас в караване есть множество полотен, но ни одно из них даже приблизительно не такое крепкое!
Внезапно, без какой либо причины, гигант подпрыгнул и согнул ноги и приземлился на парус, после чего прочная парусина снова подбросила его в воздух.
- Бесстрашный! – закричал Азад. Его магически усиленный голос эхом пронёсся по всему каньону, - Как ещё можно назвать гладиатора, который не боится быть раздавленным огромным великаном!
Кефас хотел поскорее прекратить это, но тут великан снова заговорил.
- Сейчас я буду размахивать молотом у тебя над головой. Зрителям наверняка понравится это!
И это произошло – толпа взревела, когда молот великана прошёлся вдоль уха Кефаса. Генази был удивлен, что его голова осталась в целости, но тут он понял, что оружие было лёгким потому, что на самом деле было полым внутри, как то тренировочное оружие, которое выдавала гладиаторам Шанира во время тренировок.
- Я видел, как близнецы планируют этот бой. Это напомнило мне историю об Азуне и Ямун Хане. Ты знаешь эту историю? О, она замечательная.
И тогда Кефас понял, что если бы он сражался с великаном на самом деле, то победил бы его. С трудом, но победил бы. В движениях каменного гиганта генази подмечал некий паттерн, которого не смогли бы разглядеть зрители. Оппонент Кефаса определенно действовал по заранее заготовленному сценарию.
Кефас вновь увернулся, но в этот раз его кожаный нарукавник зацепился за браслет гиганта, и очередной удар молотом чуть не попал генази прямо в лоб.
- Ямун был королём с востока, а Азун с запада. Они оба были людьми, а значит, могли лишь сражаться друг с другом. Это напоминает мне Синду и Шан, ну, сестер хафлингов. Вроде они не люди, а постоянно дерутся друг с другом, как какие-нибудь варвары с севера. Эта история нравится мне, но ей не впечатлить людей, живущих к северу от Великого Разлома.
Кефас пытался отдёрнуть руку, но шнур его нарукавника крепко обтянул браслет гиганта. Кефас не успел увернуться и был сбит с ног ударом в грудь.
- Король с запада пользовался длинным плоским мечом, как это обычно у них и принято, а король с востока дрался кривым мечом. Вообще, если ты не знаешь, то победил король с запада.
Великан размахнулся своим оружием и опустил его на лежащего генази, но тот вовремя успел откатиться в сторону.
Внезапно великан обхватил свой молот двумя руками и бросил его в Кефаса. Генази попытался выставить руки и схватить молот, но это не помогло.
Полу-джин схватил оружие, но при этом чуть не упал на спину.
Генази смог осмотреть рукоятку молота и увидел длинные прорези вдоль всего древка, внутри которых он увидел смотанную ткань, но не успел Кефас подумать обо всем этом, как вдруг он начал падать.
Ξ Ξ Ξ
Глаза Шаниры округлились, когда она услышала бормотание младшего дворфа. Судя по всему, он не записывал наблюдения в книгу, а лишь повторял какое-то заклинание. Женщина не сомневалась, что дворф составит ей весомую конкуренцию в дуэли на мечах, но сейчас он был занят чтением заклинания, а значит, она могла атаковать первой.
Ее меч покинул ножны быстрее, чем она успела бы произнести имя своего мужа. Она бросилась на младшего дворфа, и в тот же момент её уши уловили первый слог заклинания. Но она была не такой быстрой, как легат Арнскул.
До того, как младший дворф начал читать заклинание, старик стоял согнувшись над цепью, но как только меч Шаниры покинул ножны, легат поднял свою трость, дернул ей, и она, за одно мгновение, удлинилась и изогнулась, приняв форму корпуса длинного лука. Ему не нужно было наматывать тетиву, потому что только оружие закончило формироваться, его концы соединились между собой сияющей золотом нитью. Из-за пояса старик достал небольшой серебряный сверток, дернув которым превратил его в серебряную стрелу с алым оперением.
Уложив стрелу на тетиву, старик, используя низкий Алзхедо, сказал:
- Ему нужно всего мгновение, - сказал легат скрипучим голосом, целясь в Шаниру, - Дай ему закончить и мы оставим тебя в покое.
Шанира рассчитала, что она могла бы успеть нанести удар по бормочущему дворфу прежде, чем легат успеет выстрелить, но отбросила эту идею. Так или иначе, карлик уже закончил читать своё заклинание.
- Так значит старик не знает низкого Алзхедо, м? – спросила Шанира, слегка усмехнувшись.
Легат не ответил, а лишь жестом приказал женщине отойти в сторону.
- На самом деле, он знает шесть языков, но среди них нет дворфского, - ответил младший дворф, затем издал щелчок, который не мог быть издан губами или языком.
И в тот же момент вся Джазирия наполнилась звуками раскручивающихся цепей. Шанира никогда не слышала, чтобы они все раскручивались одновременно.
Пока цепи ослабляли своё натяжение, дворфов окутала тьма, и они исчезли.
Ξ Ξ Ξ
Это был и без того безумный день, но как только твердь ушла из-под ног Кефаса, он решил, что Азад обезумел и решил посмотреть, как генази и великан будут сражаться в свободном падении.
Гигант бросился к Кефасу и обхватил того руками.
- Думаю, ты поймёшь, как работает моё оружие. Ты отличный воин, Кефас, я был рад побороться с тобой.
Шум толпы удалился от генази гладиатора, как только он полетел вниз. Внезапно, тьма окутала Кефаса, забирая с собой последние лучи солнца.
Генази упал, оставляя позади Парусную Арену, Джазирию, свою прежнюю жизнь.
Он упал. И был свободен.
Глава Четвертая
- Ты достаточно умён, чтобы довериться мне
И достаточно мудр, чтобы осознать весь ужас сего деяния.
“Сделка Марида ”, “Истории Основания Калимшана”.
Кефас уже видел огромных виверн, летающих в ночном небе над Джазирией, слышал их визг и однажды даже сражался с одной такой на Парусной Арене.
Но никогда прежде он не летал на них.
Спустя пару мгновений после начала падения, генази упал на спину огромной виверны, которая унесла его прочь от Острова Свободных.
Кефас обернулся и увидел, что каменный гигант тоже сидел на спине виверны. Он держался за широкое кожаное седло и что-то кричал, но не Кефасу.
- Трилл! – выкрикнул он, - Ты как раз вовремя! Матиас будет гордиться тобой!
Генази хотел посмотреть вниз, но из-за широкой спины и огромных крыльев он не смог увидеть земли.
- Возможно, это к лучшему, - пробормотал Кефас себе под нос.
Великан положил руку гладиатору на плечо и развернул того к себе.
- Эй, Кефас, видал, как вовремя виверна поймала нас. Да, её шоу ничем не уступает тому, которое мы показали с тобой на арене!
Генази попытался вспомнить последние моменты своего боя на арене: сначала парусина ушла из-под ног, потом он полетел вниз, навстречу тьме, как внезапно перед ним появилась спина виверны, которая обеспечила ему мягкую посадку.
Кефас немного подумал, после чего ответил:
- Да, я рад, что мы не разбились и … не остались на Джазирии. Хотя, было бы лучше, если бы ты дал мне хоть намек на то, что должно будет произойти, друг…
- Тобин! – радостно сказал великан, - Моё имя Тобин Ток Тор. Я являюсь членом Цирка Чудес Черноперого, хотя родом я с Гор Драконьего Меча, что во многих милях отсюда, в Мулхоранде. Я рад познакомиться с тобой, Кефас, и я бы предупредил тебя о нашем плане, если бы сам был в нём уверен.
Кефас видел горы, проносящиеся под ними, но из-за вечерней темноты не было видно ничего, кроме вершин. Из-за высоты полёта генази мог разглядеть не только звёзды, но и угасающее далеко на западе солнце.
- Ты знал, на какой высоте находится Джазирия, и что полотно упадёт? – спросил Кефас, но постоянно повторял себе, что ему нельзя смотреть вниз, - Какой был изначальный план?
- Да я и не знаю, - ответил великан, почёсывая затылок, - Разве Шан и Синда не рассказали его тебе? Ну, точнее, показали.
Шан, Синда, Тобин, Трилл. Кефас запомнит эти имена.
- Они приходили ко мне, но показали мне лишь нашу с тобой битву и то, что она закончится моим побегом.
- Именно! – ответил великан, - То же они показали и мне.
- Ты вышел на Парусную Арену, чтобы сражаться со мной перед толпой вольноотпущенников, но не знал полного плана?
Великан хлопнул Кефаса по плечу. В его глазах читалась радость, будто генази высказал какую-то великую тайну.
- Да! Но, скажу тебе, так оно всегда и бывает. Матиас, Шар и Синда разрабатывают план, а Корвус доводит его до ума.
- Я не понимаю, - смущенно ответил генази.
- Ну, - начал Тобин, - впервые я поучаствовал в этом ещё в Нафлехе, когда мы заучивали стихи из “Уединенной Охоты”.
Не оглядывайся
Обнажи свой меч
И с этими словами Шан достала из ножен свой меч, сжала лезвия ладонями и пошла по канату, натянутому высоко над землей. Синда сделала то же самое и пошла навстречу своей сестре.
Лучше скрывайся
Ведь тайну не сберечь
После этих слов Корвус, ремесло которого, без сомнения, убийство и обман, тем не менее, использовал заклинание и создал магическое облако в небе.
Не кричи
А следуй за криком
И после этого Матиас запускает в воздух огненную стрелу в воздух, которая зажгла магическое облако, что привлекло внимание стражников. Видишь, я помню каждое слово, хотя и не принимал участия в этом представлении. Понимаешь, пока поэт читал стихи, наша команда показывала своё выступление, ориентируясь на слова. Все дело во времени. Но все это не мой подход.
Кефасу казалось, что вскоре он встретится с сестрами, Матиасом, который каким-то образом был связан с виверной, и Корвусом, который, судя по словам великана, был отъявленным убийцей. Хотя все остальное… генази казалось, что даже если бы немые сестры показали сценку, то Кефас понял бы эту историю куда лучше.
- Прости, - начал Кефас, - но какой тогда твой подход? Если это не планирование, не соблюдение времени и не, судя по нашей дуэли, бои, то что?
- О, не проси прощения, Кефас. Я знаю, что я никудышный воин. Отчасти, из-за этого я и ушёл с родных гор. Что касается планирования – хоть я и не особо умею это делать, зато все мои друзья знают, что что я мастер импровизации.
Импровизация. Шанира всегда говорила, что её нужно избегать.
- И какое же твоё ремесло, Тобин?
Великан выпрямился и с явной гордостью ответил:
- Я – клоун.
Ξ Ξ Ξ
Они покинули стоянку последними, но благодаря магии кенку Матиас и Корвус вернулись в лагерь первыми.
Кенку не удивился, когда увидел, что фасад его личной повозки превратился в широкую платформу с порталом посередине. Если бы рабочие не исполнили его приказ, то Корвус и Матиас все ещё были бы на Острове Свободных лицом к лицу с женой повелителя летающего острова.
- Неплохое вышло приключение, - сказал кенку, после чего спрыгнул с платформы и протянул руку своему напарнику, - А ведь ты бы мог убить её.
Рейнджер отказался и спрыгнул с платформы сам. Колдовство кенку заставило его мышцы затечь.
- Лучше я оставлю свидетеля живым, чем стану беспринципным убийцей, - ответил Матиас, - По возвращению в лагерь Трилл захочет поесть, особенно если притащит на своей спине Тобина и этого генази.
Корвус дождался, пока старик удалится в свою повозку, после чего проверил магический круг, начерченный по центру платформы. Он часто использовал этот портал, ведь кенку мог вернуться к нему из любой точки мира. Корвус обладал большим набором знаний о порталах и мог путешествовать от одного такого портала к другому, а однажды даже нашёл книгу, в которой рассказывается о путешествиях между мирами с помощью все того же портала. Однако лишь амбиций было в избытке у Корвуса Черноперого, а для путешествий между мирами нужны были ещё знания и навыки.
Но он стремился к этому. Однако сейчас кенку больше заботила сохранность портала. Он тщательно осмотрел круг, а особенно вставки из оникса, черного жемчуга и серебра. Да, в его Цирке Чудес каждый вагон обладал своим набором секретов, однако ничто не могло сравниться с этим порталом.
Корвус зашел в свой дом и посмотрел на верстак с инструментами. Несмотря на их маленький размер, они содержали в себе великую силу. На столе лежало несколько горшков с магическим клеем, три острых ножа, кусок воска и семь игл. В ящичках стола лежало одиннадцать пергаментов, на которых Корвус отмечал результаты своих исследований и экспериментов.
Другие члены его организации считали, что перевод книг на разные языки – лишь хобби их лидера, однако кенку считал, что это нечто большее. Хобби, это непрофессиональное убийство времени, а Корвус не привык убивать что-либо непрофессионально.
Ξ Ξ Ξ
Шан и Синда двигались максимально быстро и тихо по огромным пустынным полям. Сёстры сбежали с Острова Свободных в тот же момент, как Парусная Арена провалилась вниз. Они не сомневались, что после побега чемпиона арены вольноотпущенники не будут долго бездействовать. Крики Хозяина Арены, которые были бессвязной смесью ярости и злобы, говорили о том, что его разведчики в скорейшем времени отправятся прочёсывать пустыню. Но хафлинги не боялись их – Матиас Фарсир научил сестёр вести бой на открытой местности, так что если вольноотпущенники встретили бы их, то женщины были бы готовы к бою.
Синда обладала более острым слухом, так что длинноволосая женщина остановилась перед своей сестрой и подняла руку вверх, что говорило о том, что хафлингам нужно остановиться и притаиться. Синда повернулась к своей сестре и слегка улыбнулась. Шан терпеливо ждала, так как была уверена в том, что её сестра объяснит причину остановки.
Потом Синда подняла палец в небо и указала на ухо, предлагая сестре прислушаться. Спустя пару мгновений Шан услышала далёкий визг.
Сёстры присмотрелись и увидели знакомую тень – Трилл летела низко, так что они смогли разглядеть пассажиров, расположившихся на спине виверны.
Синда улыбнулась, а Шан лишь покачала головой. Она знала о привязанности сестры к каменному гиганту, но сама Шан не была готова так быстро простить Тобину ошибки, допущенные им при исполнении плана.
Пока сестра смотрела вслед удаляющейся виверне, Шан достала из сумки книгу и слегка улыбнулась, посмотрев на неё. Да, Корвус будет доволен.
Ξ Ξ Ξ
С высоты птичьего полёта внезапно возникшая среди равнин стоянка Цирка Чудес Черноперого напоминала созвездие в форме огромного оранжевого глаза. Дюжина костров расположились в форме овала вокруг центрального большого костра.
Когда они начали спускаться, среди костров Кефас разглядел множество вагонов, напомнивших генази о торговых караванах, которые иногда появлялись на Джазирии, но в отличие от вагонов торговцев, не имеющих крыш или покрытых сверху льняной тканью, эти имели высокие стены и толстые крыши и, судя по всему, были домом для тех, кто в них передвигался. Это напомнило Кефасу о его клетке.
- Смотри! – сказал Тобин, указывая пальцем на крайний костёр, - Матиас уже в лагере и, судя по всему, готовит тебе ужин, Трилл!
Крик виверны не был пугающим, а, скорее, радостным или счастливым.
Чем ближе они были к лагерю, тем больше Кефас слышал радостных приветствий. Судя по всему, обитатели этого лагеря любили виверну и каменного гиганта.
Один человек, стоявший у края лагеря, не высказал никаких приветствий, но виверна явно была рада видеть этого мужчину, что Кефас понял по её радостному крику, когда она опустила крыло, чтобы генази и гигант могли слезть с её спины. Трилл подняла крыло и в два шага преодолела расстояние между собой и стариком, позволив ему погладить чешуйчатые ободки у её глаз. Кефас услышал лишь три слова, сказанные стариком:
- Здравствуй, девочка моя.
У костра Кефас увидел двух горных козлов, с которых была снята кожа и насаженных на большие колья. Как только старик поднял руку, виверна радостно визгнула и отдёрнула шею, раскрывая пасть.
Внезапно, в глазах у Кефаса помутнело – перед ним начали мерцать оранжевые огни, а по краям всё заполнилось тьмой, после чего генази услышал пение.
Оно напомнило ему тот момент, когда он висел на краю провисшей парусины, когда его уши наполнились звуком крови, бегущей по венам. Это было пение земли, песка и камня под его ногами.
Ξ Ξ Ξ
Когда он вновь открыл глаза, все звуки вокруг него пропали. Воздух был не таким, как ночью, а потолок, который он увидел над головой, заставил Кефаса думать, что он снова оказался в своей камере.
Но в его клетке никогда не было масляной лампы, и лежал он на полу, а не в одноместной кровати, как сейчас. Кефас попытался сесть, но в его глазах помутилось, и он откинулся назад.
- Я так и знал, что ты не заболел. В конце концов, ты же гладиатор, - генази был не знаком этот ровный тембр. Так же он не знал, что за звуки его сопровождают. Они были похоже на скрежет металла о металл и плеск воды.
- Но я должен признать, что те меры, на которые пошёл Азад, дабы отделить тебя от твоего наследия, жестоки даже по меркам вашего народа.
Фигура сделала шаг из темноты и вышла к Кефасу. Генази помнил, как Гринта рассказывала ему о людях-воронах, которые назывались кенку. Так же она сказала, что при встрече с ними в бою лучше всего будет бежать.
- Я полагаю, что ты провёл достаточно времени с Тобином, чтобы узнать о нас и наших делах, но все же я предпочитаю соблюдать формальности. Я Корвус Черноперый и сейчас ты лежишь на моей кровати в моём фургоне, который является частью Цирка Чудес Черноперого. Добро пожаловать, Кефас.
Генази впервые в жизни услышал эти слова, но из рассказов Гринты и Историй Основания он знал, что это слова приветствия, хотя иногда они могут скрывать угрозу. Тем не менее, Кефас ответил дружелюбно:
- Да благословят боги твой дом, Корвус.
Кенку рассмеялся и раскрыл для Кефаса загадку слышимых ранее им звуков – в своих когтистых руках Корвус держал металлическую кружку с водой.
- Превосходно. Матиас сказал, что Азад читал перед всеми Истории Основания. Я рад, что ты их слушал. Это очень и очень хорошо.
Он протянул полу-джину кружку, и тот принял её, осторожно осмотрев и обнюхав содержимое. Цвет и внешний вид этой жидкости отличался от всего, что Кефас когда-либо видел на Джазирии.
- Не переживай, это просто настойка из листьев. Думаю, ты уже заметил, что мы не хотим тебя убивать. Согласись, ты чувствуешь себя здесь спокойнее, чем на Острове Свободных. Это все потому, что в нашем караване более дружеская обстановка. Ну и ещё ты немного отдохнул после того, как потерял сознание у всех на виду.
- Музыка… - пробормотал Кефас, осознав, что все ещё слышит эти звуки, только теперь они казались глухими и сильно отдаленными.
- Музыка, да. Ты постоянно бормотал это слово, пока был без сознания. Ты слышишь землю, Кефас. Это то самое наследие, о котором я говорил минуту назад. Именно его скрывали от тебя твои хозяева.
- Наследие… это то же самое, что и происхождение? Как в рассказе о рыбаке и суровой женщине из моря?
Корвус снова рассмеялся.
- Суровой женщине из моря, - сказал он. Кефас заметил, что голос кенку идеально сымитировал голос генази, - Я уже и забыл историю о жизни старого Камара. Очень странно, что Азад не скрыл её от тебя. Но да, это именно тот рассказ, хотя во всем мире “суровая женщина с моря” зовётся Амберли. И не удивляйся, если однажды окажешься в порту и услышишь, как ей собственные жрецы зовут свою богиню “Королевой-сукой”.
Кефас кивнул и вновь прильнул к кружке. Настойка из листьев оказалась самым вкусным из всего, что Кефас когда-либо пробовал.
- Происхождение, наследие. Да, эти понятия схожи, но происхождение это прямая родословная, как когда Амберли раскрыла Камару, что он сын паши. Наследие же, это более общее понятие, которое связывает существо с его предками и обусловлено его происхождением. Так например, огромная сила Тобина – его наследие каменного великана. Моё наследие, - Кефас поднял глаза от кружки и посмотрел на кенку, так как эти слова были произнесены голосом Тобина, - подражать голосам других, - после этих слов Корвус вернулся к своему голосу, - Музыка, которую ты слышишь, полосы на твоём теле – наследие генази. А именно, генази земли.
- Она лгала, - ответил Кефас, вспомнив что-то.
Корвус вопросительно повернул голову.
- Кто лгал, Кефас?
- Королева-сука, Амберли, сказала Камару, что он сын паши Маджона, но она солгала. Когда Камар пришёл в суд, чтобы потребовать часть имущества паши, визирь правителя приказал страже убить рыбака, который успел лишь убежать обратно в порт, где был убит, а его кровь обагрила воду. Это то, чего хотела суровая женщина с моря – кровь напугала рыб, и они ушли из вод паши Маджона.
- Я уверен, ты понимаешь, что реальность не всегда соответствует историям, - сказал Корвус. Внезапно раздавшиеся крики отвлекли генази и кенку:
- Близнецы! Они вернулись!
- Что ж, - начал Корвус, - пойдём к костру, Кефас, пока Тобин и рабочие не заняли все свободные места.
Ξ Ξ Ξ
Кенку и генази вышли из вагона, и Кефас увидел широкую наспех сделанную платформу, которая напомнила полу-джину о комнате, в которой он тренировался, но в отличие от суровой обстановки тренировочного поля Острова Свободных, на этой деревянной платформе было разложено множество цветных подушек, на которых сидели люди. Несмотря на то, что большинство из них было вооружено, они дружелюбно встретили Кефаса словами “приятно познакомиться” и “добро пожаловать”.
Как только генази хотел сойти с крыльца вагона Корвуса, перед ним, из ниоткуда, появился Тобин.
- Привет, Кефас, - заговорил великан, - Давай больше не будем падать в обморок, хорошо? Корвус говорит, что ты ещё не умеешь управлять своими силами, так что я буду помогать тебе какое-то время.
С этими словами великан поднял генази, пронёс его пару шагов и поставил к подушкам.
Пока Кефас был в руках великана, его сознание помутилось, а в глазах все поплыло. Оказавшись на земле, генази пришел в себя, но лёгкий эффект все ещё оставался.
- Кефас, - прошептал генази, - больше не пей ничего, что предложит этот кенку.
Полу-джин пошёл через толпу людей, рассевшихся на подушках и общающихся между собой, попутно осматривая их подсвеченные костром лица. Всю свою жизнь он дружил лишь с Гринтой, так что не знал, как реагировать на дружеские слова незнакомцев. Кефас лишь надеялся, что люди, чьи имена он уже запомнил, станут ему ближе.
Двое хафлингов появились рядом с генази. Они улыбнулись и пошли к нему.
- А вот и Шан с Синдой, - сказал Тобин, - Поверь мне, они не только хорошие бойцы. Они – воздушные акробаты.
Кефас вспомнил рассказы Тобина об их выступлении, после чего увидел на поясе у одной из сестер небольшие деревянные рукоятки, соединенные между собой прочной струной.
- Твоя боевая техника, - начал Кефас, - Ты пользуешься гарротой?
Сестра с короткими волосами смущенно посмотрела на генази, после чего быстро кивнула и пошла к Корвусу, все ещё стоящему в тени своего фургона, а сестра с длинными волосами широко улыбнулась, после чего повернулась к Тобину. Она начала дружески похлопывать гиганта по коленям и торсу, после чего начала что-то объяснять ему. Быстрые движения её рук показали Кефасу, что хоть девушка и была явно вымотана долгим путешествием от Джазирии, её умения воздушного акробата сохраняли её мышцы эластичными и упругими.
Тобин улыбнулся и отошёл в сторону. Вернувшись через пару мгновений, он показал генази длинную веревку и деревянный кол. Одним концом веревка была привязана к деревянному колу. Гигант отошёл и начал обвязывать веревку свободным концом вокруг деревянного столба, стоящего недалеко от костра.
- Синда хочет показать тебе кое-что, - начал великан, - Обычно веревка висит гораздо выше, но она считает, что сможет впечатлить тебя и этим. Циркачи, - сказал он, пожимая плечами, - любят не искушенную публику.
Как только Тобин закончил, Синда сняла свои ботинки и взобралась на деревянный столб. Женщина приготовилась и прыгнула вверх. Кефас потерял её из виду, так как Синда прыгнула настолько высоко, что свет костра уже не освещал её. Спустя мгновение девушка приземлилась прямо на канат, обхватывая тот руками и заставляя его дергаться. Генази испугался, после чего посмотрел на Тобина – великан держал кол в горизонтальном положении, положив его за шею и положив на него руки.
Девушка обхватила канат руками и ногами, крутясь вокруг него, а когда движение остановилось – подтянулась и встала на веревку двумя ногами.
Публика засмеялась и послышались звуки аплодисментов. Кефас понял, что это был первый раз, когда он слышал овацию, но не слышал призывов к бою и крови.
Синда поклонилась, не забывая сохранять равновесие, после чего обхватила канат руками и подняла ноги вверх. Кефас был поражен силой этой маленькой женщины, которая с такой лёгкостью встала на руки на канате, при этом элегантно изображая ножницы своими ногами.
Потом Синда убрала одну руку. Кефас испугался, что уж одна рука женщины не выдержит веса всего тела женщины-хафлинга, но рука не только выдержала, но и смогла согнуться по желанию длинноволосой женщины, которая приблизилась к канату, слегка поцеловала его, и снова разогнула руку, обхватывая канат второй рукой и позволяя своему телу упасть. Совершив несколько оборотов вокруг оси веревки, отпустила руки и приземлилась на деревянную платформу, глубоко кланяясь. Пятиминутное выступление вызвало громкие овации и сильное удивление генази.
Кефас присоединился к громовым аплодисментам, а Синда снова поклонилась и указала на Тобина, который усмехнулся и лишь ответил:
- А я то что? Я просто держал палку.
- Это было превосходное представление, - сказал Корвус, тихо подошедший к генази. Шан нигде не было видно, а рядом с кенку стоял какой-то старик, - Идеальное сочетание таланта и мастерства. Впрочем, как и всегда, - с этими словами Корвус повернулся к Кефасу.
- Тобин наш цирковой силач. Он умеет заставить публику думать, что лёгкие для него вещи сложны, или наоборот, что сложные легки. На самом деле, это описание подходит для каждого из нас.
Кефас уже успел оценить силу Тобина, когда встретился с ним на Парусной Арене, но один вопрос не давал ему покоя.
- Цирковой силач, это какая-то разновидность клоунов? – спросил полу-джин.
Тобин открыл рот и хотел уже начать говорить, но Корвус поднял вверх когтистый палец, тем самым остановив великана. Даже в расслабленной обстановке Кефас заметил, что все люди, сидящие на платформе, притихли, когда кенку поднял палец вверх.
- Да, на самом деле, есть слово, которое похоже на слово “клоун”, но оно описывает нас всех. “Шут”. Это древнее слово, древнее, чем те истории, которые рассказывал тебе Азад. Этим словом можно описать нас всех в той или иной степени, однако Тобин именно клоун – это более узкое слово. Он ещё не нашёл себя. Чтобы ты понял все то, что я только что сказал, Кефас, тебе нужно ещё пожить в открытом мире.
В этот же момент Тобин покраснел, и его глаза смотрели куда угодно, но только не на Кефаса.
- Да, - сказал какой-то тощий парень из толпы, обращаясь к кенку, - мы все слышали, как ты сказал Тобину, что ты взял его только в качестве помощника, и он может жонглировать мечами или смешить деревенщину, если найдёт себе достойную замену.
- Тихо, Уайти. Хорошо? – сказал каменный великан, пытаясь сделать это шепотом.
Глаза всех присутствующих обратились к генази. Старик, стоящий рядом с Корвусом спросил:
- Я полагаю, ты хочешь сказать, что ты не это имел в виду, да? – спросил он у кенку, хотя его взгляд был прикован к Кефасу.
Корвус посмотрел на Кефаса так же, как генази смотрел на своих противников на Парусной Арене, оценивая ширину их плеч, длину конечностей.
- Нет, - наконец ответил Черноперый, - Этот генази – просто ещё один член Цирка Чудес, способный удивить зрителей, дающих нам хлеб и вино.
Старик, казалось, не был убежден словами Корвуса, но его выражение лица увидел лишь Кефас, так как все остальные собрались вокруг великана, поздравляя того с повышением. Тобин даже расплакался от счастья – настолько ему была важна его роль.
Слёзы радости – еще одна новая вещь, увиденная Кефасом в этот день. Тобин попросил людей расступиться, после чего подошёл к Кефасу и дружески обнял его.
Ξ Ξ Ξ
Даже в своём вагоне, укрытом от посторонних глаз не только закрытыми оконными ставнями, но и магией, Корвус сохранял бдительность. Он знал, что единственными людьми, что не спали в этот ранний час, были часовые, которые знали, что кенку лучше не беспокоить. Когда он уверился в том, что за ним не наблюдают, он выдернул перо со своей груди, немного дернувшись от боли. Кенку не раз проделывал этот фокус – он прилюдно подносил руку к груди, после чего призывал магическое перо, но кривился от боли, чтобы окружающие думали, будто Черноперый отрывает часть своего оперения.
Перо, хранившееся на складе Матиаса, который он называл гнездом, было маслянисто-черного цвета, и хоть оно не было частью оперения кенку, он признавал, что узнать об этом можно лишь от обладателя пера.
Корвус вспомнил о словах Тобина по поводу выступления Синды.
- Циркачи любят неискушенную публику, - тихо сказал кенку.
Изысканность и опыт – и того и другого не хватало у генази земли Кефаса. Впрочем, как и знаний о своём наследии и происхождении.
Думая об этом Корвус обмакнул перо в чернильницу. Бутылка с чернилами ничем не отличалась от других, стоящих на рабочем столе кенку. Не считая того, что ей было больше двух тысяч лет. Тёмно-синяя жидкость нравилась глазу Черноперого, но не это было главным – сами чернила стоили Корвусу небольшого состояния. Все то золото, потраченное на услуги колдунов, ритуалы друидов, не говоря уже о том, что некоторые из ингредиентов были запрещены к использованию во многих городах и королевствах.
Открыв свою книгу, Корвус прислонил перо к бумаге и начал писать. Чернила на бумаге исчезали через мгновения после того, как кенку их наносил.
“Великий паша” – начал писать Корвус – “Ваш скромный слуга составляет этот отчет о нашей совместной деятельности…”
Ξ Ξ Ξ
Слова, написанные чернилами из крови, измолотых в порошок металлов и других более экзотичных ингредиентов, пропадали с бумаги. Их будто никогда и не было. Корвус отложил перо и начал читать заклинание. После произнесения последнего слова, вокруг свертка бумаги появилась слегка видная аура, которая подняла письмо в воздух, после чего оно вылетело из вагона Черноперого и отправилось к адресату.
Корвус вышел на крыльцо своего вагона и посмотрел вслед улетающему письму, после чего обвел взглядом полупрозрачный лагерь. В этом мире не было живых людей, и лишь магические создания поворачивали голову в сторону зачарованного письма. Стоянка Цирка Чудес располагалась у подножья Омларандинских гор, прячась в их тени. Хотя, в этом мире сами горы были тенями.
Письмо летело на юг, пролетая над Перевалом Ифала. Черные купола готических церквей, царапающих небосвод, выражали все уважение и весь страх, с которым обитатели монастыря относились к своему тёмному божеству – повелителю хаоса и раздора Бэйну. Но бэйниты не заметили зачарованное письмо, несущееся на юг.
Пролетая над остатками Леса Мира, зачарованное письмо привлекло внимание дракона с тремя рогами, но тот решил, что крепкий сон куда важнее погони за магической мелочью.
Как только письмо пролетело над острыми вершинами Марширующих Гор, оно начало снижаться, при этом набирая скорость.
Письмо оказалось в последнем городе, населенным людьми и бывшем некогда центром древнейшей человеческой нации. Адресат раскрыл свиток и поднёс его к магическому огню. Спустя мгновение буквы начали появляться, а воздух наполнился ароматом кедра и сандала.
Высокий, хорошо сложенный мужчина дождался, пока на бумаге появится текст, после чего встал со своего трона, стоящего в центре богато обставленного приёмного зала, и рукой указал троим присутствующим поступить так же.
Мужчины с золотистой кожей и огненным нимбом над головой встали с подушек, а женщина в серебряной мантии, сложив ноги крест-накрест, не встала, а спорхнула с дивана. Трое генази осторожно переглянулись и последовали за человеком.
Визирь Альмарайвена был не только лидером своего народа, но и Калифом Знаний – высшим волшебником в старейшей гильдии магов во всех Королевствах. Его комната была буквально наполнена магическими приспособлениями, декоративными растениями и предметами искусства. Мужчины с золотистой кожей и женщина, окруженная лёгкой аурой ветра, знали, что каждый из этих предметов смертельно опасен и лучше иди след в след за визирем.
Комната, в которую они вошли, не была такой впечатляющей. Старший из генази огня, чародей, принюхался и сказал:
- Ты прервал наше обсуждение, чтобы похвастаться своими игрушками, Ахам аль Йотос?
Если визирь и услышал обращение к нему по его имени, то не подал виду. Младший из генази огня лишь усмехнулся, но девушка, парящая в нескольких сантиметрах от пола, лишь покачала головой. Она знала, что визирь может наказать генази в любой момент.
- Я прервал нашу беседу и привел вас сюда, дабы прочесть письмо от нашего человека, - сказал визирь. Генази-чародей ощетинился, но ничего не сказал, так как знал ту силу, которой обладал человеческий правитель.
Волшебник поднял руку с пергаментом, и буквы, написанные на нём, начали расплываться, а поток чернил начал стекать в нефритовую миску, над которой визирь держал пергамент.
- Мой шпион нашёл похищенного наследника Калимпорта.
Ξ Ξ Ξ
В своём вагоне Корвус наблюдал за последней исчезающей буквой. Текст в его книге отображал текст, написанный на пергаменте, так что кенку мог с легкостью вычислить, когда его письмо было прочитано и уничтожено.
Затем он достал другой лист пергамента и начал писать другое письмо для совершенно другого адресата.
